Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
02:25
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
суббота, 21 августа 2010
Название: Возвращение блудного капитана.
Автор: Тайла ака Dark Blue
Пейринг: Элизабет/ Джек Воробей
Рейтинг: детский
Жанр: приключения, ностальжи
Дисклеймер: всё моё, никому не отдам.
Статус: завершён
От автора: не писала очень давно.
Этот день должен был наступить. И он наступил, несмотря на все бури, отгремевшие в морях за последние несколько лет.
Элизабет стояла у окна и наблюдала за закатом солнца. Это было одно из немногих зрелищ, которые совершенно её завораживали, полностью погружая в пучину воспоминаний. «Чёрная жемчужина», штиль в открытом море, безразличие отчаявшихся спастись, шёпот Джека: «А теперь вверх… внизу» и Уилл, утаскиваемый неизвестными силами на дно ( или к матчам?).
Бывшая дочь губернатора лишь хмыкнула. Кто бы мог подумать, что она, завидная невеста, живущая в любви и неге под защитой крепких стен порта Роял, станет пираткой, будет убивать и мстить, а в конце концов останется на берегу с семилетним сыном ждать своего мужа из его вечного плаванья.
Она знала, что им с Уиллом Тёрнером уготована незавидная судьба – одна встреча в десять лет, в лучшем случае, они посмотрят друг другу в глаза ещё семь-восемь раз. Иногда Элизабет смотрела на их подрастающего сына и тешила в себе надежду, что, возможно, найдётся способ сделать так, что они все станут бессмертными и смогут взойти на проклятый корабль «Летучий Голландец». Но время шло. И на море её жизни царил штиль. Пока не грянула внезапная буря…
Нельзя сказать, что она совсем уж не думала о Джеке Воробье. Ведь благодаря Джеку её жизнь так изменилась. В лучшую или в худшую сторону – это уже другой вопрос. Но когда с горизонта исчез и он, бывшей миссис Свон показалось, что мир стал слишком уж спокойным. Она отвыкла от спокойствия за то время, которое провела рядом с капитаном «Чёрной жемчужины», но привычка укротила даже её нрав и она смирилась с тем, что отныне её доля - череда одинаковых дней.
Но всё же она была рада увидеть Джека в своём доме, стоящем на берегу моря. Ждала – но всё же не ожидала. Воробей сидел за столом спиной к ней, а точнее, полулежал, закинув ноги на стол, и попивал ром прямо из бутылки. Элизабет держала у себя «стратегический» запас этого напитка, на случай, если кто-то из знакомых пиратов ( а их было не так уж и мало), решит заглянуть к ней на «огонёк».
- В чём дело, дорогая? Ты совсем не рада меня видеть? – Воробей повернул голову, окидывая её знакомым насмешливым взглядом тёмных глаз и делая ещё один глоток рома.
- Рада, но что ты здесь забыл – Элизабет прекрасно знала на личном опыте, что Джек ничего просто так никогда не делает. Даже тот факт, что он явился, когда сына не было дома, едва ли был случайным.
- Элизабет, как ты плохо обо мне думаешь. Неужели я не могу заглянуть в гости к старому боевому товарищу, да ещё своему королю по совместительству? – пират встал, отвесил шутливый поклон и замер, смотря Элизабет в глаза.
- Если забыть о том, что этот король отдал тебя Дейви Джонсу, до этого – Кракену, и вообще, выбрал другого мужчину? Можешь… - Элизабет наконец нашла в себе силы подойти к «старому боевому товарищу, да ещё и вассалу по совместительству» и крепко обнять. Джек довольно фыркнул, осторожно обнимая девушку.
- А рождение сына тебя не сделало похожей на бочку, Элизабет. Уилл будет очень доволен… - Элизабет честно попыталась стукнуть зарвавшегося гостя, но Воробей держал её крепко. – Ну-ну, не стоит так злиться. Барбосса хвалился, что ты даже его обезьяна не сразу попыталась пристрелить. Чем же старина Джек хуже? – несмотря на шутливый тон, выражение лица пирата было слишком серьёзно, чтобы принять всё сказанное за простую игру.
- Барбосса – не ты, а ты – не он. Хотя одним кораблём командовали когда-то, - Элизабет вывернулась из его объятий, отходя на безопасное расстояние. – Так что же привело легендарного капитана «Чёрной жемчужины» в это богом забытое место?
- Ром и красивая девушка? – Джек снова сел, придвигая к госпоже Тёрнер стул, и ища глазами что-нибудь, похожее на стаканы. – Элизабет, неужели мы не можем сесть за бутылкой рома и не отдохнуть, как когда-то на том острове?
- Кто бы мог подумать: ты скучаешь по тем временам, когда был без корабля, без рома и с пистолетом, заряженным одной пулей? – хозяйка дома взяла два стакана из буфета, поставила на стол и скрылась в другой комнате, носящей гордое имя «кухня».
Пользуясь отсутствием миссис Свон, Джек Воробей ещё раз оглядел скромное убранство помещения. Крепкий стол, стулья вокруг него, тёмного дерева буфет и книжная полка, на подоконнике – цветочки в простых горшках, под ногами – ковёр среднего класса. Ещё две комнаты, чьи двери неприветливо были закрыты, по-видимому, спальни Элизабет и её сына. И кухня.
Капитан Джек Воробей грустно хмыкнул, опуская глаза. Не такого он ожидал, отправляясь на встречу с Элизабет. Но слова Барбоссы, просьба Уилла и окончательно взбунтовавшийся компас вынудили его бросить на время благородное занятие пиратством и заглянуть в этот спокойный уголок мира. Взгляд бывалого морского волка потеплел, стоило ему вспомнить о красавице «Жемчужине», стоящей на якоре недалеко от берега.
- Море всё ещё остаётся твоей единственной любовью вместе с «Жемчужиной»? – Элизабет застала его врасплох. Выдержка не позволила Джеку вздрогнуть, но рука инстинктивно легла на эфес меча.
- Конечно. Море и корабль не так капризны и прихотливы, как женщины. – он с удивлением наблюдал, как перед ним выставляют домашние кушанья и две бутылки рома. – Ром получил наконец пощаду?
- Нет, но ваша братия больше же ничего и не пьёт. - Элизабет недовольно передёрнула плечами. У них с ромом было взаимное хроническое непонимание, вылившееся в тотальную войну на поражение, победу в которой неизменно одерживала Элизабет.
- За свободу? – Джек поднял стакан, который наполнил в установившейся тишине.
- За «Жемчужину». – Элизабет чокнулась с капитаном и, почти не поморщившись, выпила обжигающий напиток.
Воробей хмыкнул, чуть сощурив глаза. Мисс Тёрнер отметила, что прошедшие года его совсем не состарили, даже наоборот, в глазах добавился озорной блеск, почти стёрлись некоторые морщинки. Похоже, некоторые заботы наконец оставили Джека Воробья.
- Может, устроим феейверк, как в тот раз?
-Ты уплывёшь, а мне надо будет где-то жить, Джек.
- Ну, если ты хочешь, место на «Жемчужине» для тебя и твоего сына всегда найдётся, - Элизабет удивила лёгкость, с которой Джек говорил о её сыне, если вспомнить о его отношении лично к ней.
- С чего бы это легендарный капитан Джек Воробей стал таким добрым?
- Возможно, старому пирату хочется, чтобы его друзья были поближе к нему? К тому же, Уилл скучает по своей семье, а на море встретиться намного проще, смекаешь?
- Уилл тебя попросил об этом? – Элизабет заволновалась – слишком было неожиданным это предложение.
- Нет, я сам так решил. В моей жизни, знаешь ли, стало не хватать абсурдных приключений, - Воробей сделал ещё один глоток рома, чуть откинувшись в тень. Но Элизабет успела заметить ожидание, мелькнувшее на его лице. Ожидание и надежду.
Повисла неловкая пауза. Джек молча ждал, иногда прикладываясь к бутылке, а мисс Тёрнер думала. Она была ещё молода, и жизнь на корабле не была бы ей в тягость. Да и моряцкому делу она научилась за время странствий на «Жемчужине», поэтому лишним грузом ни она, ни её сын не были бы. К тому же, возможность видеть Уилла чаще… Именно это больше всего смущало Элизабет. Не будет ли это сложнее, нежели ожидание на берегу? Сможет ли она видеть Уилла хотя бы раз в год и не желать удержать его рядом с собой? Или, что ещё страшнее, отправиться с ним на «Летучий Голландец»? А как же их сын, её гордость и надежда? Он ещё ребёнок, сможет ли он научиться всему, что нужно знать образованному человеку, в обществе пиратов?
Джек видел сомнения, которые тянули Элизабет в разные стороны, заставляя её колебаться, что за ней раньше не замечалось. «Времена меняются, некоторые люди, как оказалось, - тоже» …
- В общем, если надумаешь вернуться, вот тебе компас, и три дня, - Джек положил компас на стол, неохотно поднялся и уже направился в сторону выхода.
- А если я не надумаю? – Элизабет не верила, что он вот так просто оставит свой драгоценный компас, который после «Жемчужины» и рома был его главным сокровищем.
- Тогда он останется тебе на память… Всё равно он в моих руках перестал работать…
Глухо хлопнула дверь. Элизабет осталась одна в обществе рома, компаса и удивления.
«Да мой компас не показывает на север. Зато он указывает на то, что мы больше всего желаем…»
- ДЖЕК!
Но пират не слышал этого окрика, он уже был на полпути к ожидающей его шлюпке, которая отвезёт его к «Жемчужине». А там, возможно, ещё одно его сокровище скоро вернётся под его крыло.
- Тадатадам… Удача при мне. Так выпьем чарку! – мурлыкал себе под нос легендарный капитан-пират Джек Воробей, оставляя за спиной половинку своей души, и направляясь ко второй.
Автор: Тайла ака Dark Blue
Пейринг: Элизабет/ Джек Воробей
Рейтинг: детский
Жанр: приключения, ностальжи
Дисклеймер: всё моё, никому не отдам.
Статус: завершён
От автора: не писала очень давно.
Этот день должен был наступить. И он наступил, несмотря на все бури, отгремевшие в морях за последние несколько лет.
Элизабет стояла у окна и наблюдала за закатом солнца. Это было одно из немногих зрелищ, которые совершенно её завораживали, полностью погружая в пучину воспоминаний. «Чёрная жемчужина», штиль в открытом море, безразличие отчаявшихся спастись, шёпот Джека: «А теперь вверх… внизу» и Уилл, утаскиваемый неизвестными силами на дно ( или к матчам?).
Бывшая дочь губернатора лишь хмыкнула. Кто бы мог подумать, что она, завидная невеста, живущая в любви и неге под защитой крепких стен порта Роял, станет пираткой, будет убивать и мстить, а в конце концов останется на берегу с семилетним сыном ждать своего мужа из его вечного плаванья.
Она знала, что им с Уиллом Тёрнером уготована незавидная судьба – одна встреча в десять лет, в лучшем случае, они посмотрят друг другу в глаза ещё семь-восемь раз. Иногда Элизабет смотрела на их подрастающего сына и тешила в себе надежду, что, возможно, найдётся способ сделать так, что они все станут бессмертными и смогут взойти на проклятый корабль «Летучий Голландец». Но время шло. И на море её жизни царил штиль. Пока не грянула внезапная буря…
Нельзя сказать, что она совсем уж не думала о Джеке Воробье. Ведь благодаря Джеку её жизнь так изменилась. В лучшую или в худшую сторону – это уже другой вопрос. Но когда с горизонта исчез и он, бывшей миссис Свон показалось, что мир стал слишком уж спокойным. Она отвыкла от спокойствия за то время, которое провела рядом с капитаном «Чёрной жемчужины», но привычка укротила даже её нрав и она смирилась с тем, что отныне её доля - череда одинаковых дней.
Но всё же она была рада увидеть Джека в своём доме, стоящем на берегу моря. Ждала – но всё же не ожидала. Воробей сидел за столом спиной к ней, а точнее, полулежал, закинув ноги на стол, и попивал ром прямо из бутылки. Элизабет держала у себя «стратегический» запас этого напитка, на случай, если кто-то из знакомых пиратов ( а их было не так уж и мало), решит заглянуть к ней на «огонёк».
- В чём дело, дорогая? Ты совсем не рада меня видеть? – Воробей повернул голову, окидывая её знакомым насмешливым взглядом тёмных глаз и делая ещё один глоток рома.
- Рада, но что ты здесь забыл – Элизабет прекрасно знала на личном опыте, что Джек ничего просто так никогда не делает. Даже тот факт, что он явился, когда сына не было дома, едва ли был случайным.
- Элизабет, как ты плохо обо мне думаешь. Неужели я не могу заглянуть в гости к старому боевому товарищу, да ещё своему королю по совместительству? – пират встал, отвесил шутливый поклон и замер, смотря Элизабет в глаза.
- Если забыть о том, что этот король отдал тебя Дейви Джонсу, до этого – Кракену, и вообще, выбрал другого мужчину? Можешь… - Элизабет наконец нашла в себе силы подойти к «старому боевому товарищу, да ещё и вассалу по совместительству» и крепко обнять. Джек довольно фыркнул, осторожно обнимая девушку.
- А рождение сына тебя не сделало похожей на бочку, Элизабет. Уилл будет очень доволен… - Элизабет честно попыталась стукнуть зарвавшегося гостя, но Воробей держал её крепко. – Ну-ну, не стоит так злиться. Барбосса хвалился, что ты даже его обезьяна не сразу попыталась пристрелить. Чем же старина Джек хуже? – несмотря на шутливый тон, выражение лица пирата было слишком серьёзно, чтобы принять всё сказанное за простую игру.
- Барбосса – не ты, а ты – не он. Хотя одним кораблём командовали когда-то, - Элизабет вывернулась из его объятий, отходя на безопасное расстояние. – Так что же привело легендарного капитана «Чёрной жемчужины» в это богом забытое место?
- Ром и красивая девушка? – Джек снова сел, придвигая к госпоже Тёрнер стул, и ища глазами что-нибудь, похожее на стаканы. – Элизабет, неужели мы не можем сесть за бутылкой рома и не отдохнуть, как когда-то на том острове?
- Кто бы мог подумать: ты скучаешь по тем временам, когда был без корабля, без рома и с пистолетом, заряженным одной пулей? – хозяйка дома взяла два стакана из буфета, поставила на стол и скрылась в другой комнате, носящей гордое имя «кухня».
Пользуясь отсутствием миссис Свон, Джек Воробей ещё раз оглядел скромное убранство помещения. Крепкий стол, стулья вокруг него, тёмного дерева буфет и книжная полка, на подоконнике – цветочки в простых горшках, под ногами – ковёр среднего класса. Ещё две комнаты, чьи двери неприветливо были закрыты, по-видимому, спальни Элизабет и её сына. И кухня.
Капитан Джек Воробей грустно хмыкнул, опуская глаза. Не такого он ожидал, отправляясь на встречу с Элизабет. Но слова Барбоссы, просьба Уилла и окончательно взбунтовавшийся компас вынудили его бросить на время благородное занятие пиратством и заглянуть в этот спокойный уголок мира. Взгляд бывалого морского волка потеплел, стоило ему вспомнить о красавице «Жемчужине», стоящей на якоре недалеко от берега.
- Море всё ещё остаётся твоей единственной любовью вместе с «Жемчужиной»? – Элизабет застала его врасплох. Выдержка не позволила Джеку вздрогнуть, но рука инстинктивно легла на эфес меча.
- Конечно. Море и корабль не так капризны и прихотливы, как женщины. – он с удивлением наблюдал, как перед ним выставляют домашние кушанья и две бутылки рома. – Ром получил наконец пощаду?
- Нет, но ваша братия больше же ничего и не пьёт. - Элизабет недовольно передёрнула плечами. У них с ромом было взаимное хроническое непонимание, вылившееся в тотальную войну на поражение, победу в которой неизменно одерживала Элизабет.
- За свободу? – Джек поднял стакан, который наполнил в установившейся тишине.
- За «Жемчужину». – Элизабет чокнулась с капитаном и, почти не поморщившись, выпила обжигающий напиток.
Воробей хмыкнул, чуть сощурив глаза. Мисс Тёрнер отметила, что прошедшие года его совсем не состарили, даже наоборот, в глазах добавился озорной блеск, почти стёрлись некоторые морщинки. Похоже, некоторые заботы наконец оставили Джека Воробья.
- Может, устроим феейверк, как в тот раз?
-Ты уплывёшь, а мне надо будет где-то жить, Джек.
- Ну, если ты хочешь, место на «Жемчужине» для тебя и твоего сына всегда найдётся, - Элизабет удивила лёгкость, с которой Джек говорил о её сыне, если вспомнить о его отношении лично к ней.
- С чего бы это легендарный капитан Джек Воробей стал таким добрым?
- Возможно, старому пирату хочется, чтобы его друзья были поближе к нему? К тому же, Уилл скучает по своей семье, а на море встретиться намного проще, смекаешь?
- Уилл тебя попросил об этом? – Элизабет заволновалась – слишком было неожиданным это предложение.
- Нет, я сам так решил. В моей жизни, знаешь ли, стало не хватать абсурдных приключений, - Воробей сделал ещё один глоток рома, чуть откинувшись в тень. Но Элизабет успела заметить ожидание, мелькнувшее на его лице. Ожидание и надежду.
Повисла неловкая пауза. Джек молча ждал, иногда прикладываясь к бутылке, а мисс Тёрнер думала. Она была ещё молода, и жизнь на корабле не была бы ей в тягость. Да и моряцкому делу она научилась за время странствий на «Жемчужине», поэтому лишним грузом ни она, ни её сын не были бы. К тому же, возможность видеть Уилла чаще… Именно это больше всего смущало Элизабет. Не будет ли это сложнее, нежели ожидание на берегу? Сможет ли она видеть Уилла хотя бы раз в год и не желать удержать его рядом с собой? Или, что ещё страшнее, отправиться с ним на «Летучий Голландец»? А как же их сын, её гордость и надежда? Он ещё ребёнок, сможет ли он научиться всему, что нужно знать образованному человеку, в обществе пиратов?
Джек видел сомнения, которые тянули Элизабет в разные стороны, заставляя её колебаться, что за ней раньше не замечалось. «Времена меняются, некоторые люди, как оказалось, - тоже» …
- В общем, если надумаешь вернуться, вот тебе компас, и три дня, - Джек положил компас на стол, неохотно поднялся и уже направился в сторону выхода.
- А если я не надумаю? – Элизабет не верила, что он вот так просто оставит свой драгоценный компас, который после «Жемчужины» и рома был его главным сокровищем.
- Тогда он останется тебе на память… Всё равно он в моих руках перестал работать…
Глухо хлопнула дверь. Элизабет осталась одна в обществе рома, компаса и удивления.
«Да мой компас не показывает на север. Зато он указывает на то, что мы больше всего желаем…»
- ДЖЕК!
Но пират не слышал этого окрика, он уже был на полпути к ожидающей его шлюпке, которая отвезёт его к «Жемчужине». А там, возможно, ещё одно его сокровище скоро вернётся под его крыло.
- Тадатадам… Удача при мне. Так выпьем чарку! – мурлыкал себе под нос легендарный капитан-пират Джек Воробей, оставляя за спиной половинку своей души, и направляясь ко второй.
пятница, 20 августа 2010
Название: Душа моя – острый клинок.
Автор: Тайла ака Dark Blue
Фэндом: Final Fantasy: Crisis Core
Пейринг: Стикст/ Рапсодос
Рейтинг: G
Жанр: ангст
Дисклеймер: всё моё, никому не отдам.
Статус: завершён
От автора: POV Стикс
Воспринимать меч как простое оружие для убийства – это пошло. И низко. Воспринимать меч как живое существо может только воин. (с) неизвестный самурай
Стикс была девушкой. Красивой, нравной и смертоносной. Но, томясь в плену арсенала, куда её запирали, она тосковала как любое живое существо.
Хотя, признаться, соседи у неё были великолепные.
Справа – Масамуне, нодати, спокойная в своей стремительности и уникальности. Ещё бы – двухметровая катана не могла принадлежать абы кому, и всегда была в центре внимания. Идеально сбалансированная, лишённая вычурной крикливости, с простыми и завораживающими линиями острого клинка, Масамуне была звездой. Потому что её хозяином был сам Сефирот. Никому другому она бы не далась в руки.
Стикс тихо завидовала подруге, но и много не понимала. Масамуне не берегли, как зеницу ока, её признавали прекрасным мечом и относились к ней, как к верному товарищу, который не может подвести. И дай-катана всегда оправдывала эти ожидания.
Она никогда не ломалась, даже не гнулась, какой бы сокрушительный удар не принимало её лезвие. Она никогда не тупилась и ни одна зазубрина не искажала её облика. Только её хозяин мог без опаски взять её в руки, любой другой рисковал получить «случайную» царапину, которая могла оказаться летальной.
Вместе они составляли прекрасный дует: уникальный клинок в руках уникального человека. Непобедимый дует, который не знал себе равных, который никогда не проигрывал.
Стикс неоднократно встречалась в бою с Масамуне. И очень редко дай-катана проигрывала. Их хозяева были друзьями, иногда позволяющие себе поразмяться, пока остальные Солджеры отдыхали. Даже если Стикс каким-то образом удавалось повредить лезвие, Масамуне сразу восстанавливалась, рьяно служа тому, чьей почти наверняка единственной привязанностью была. Для Сефирота был один-единственный меч на всём свете – его Масамуме.
Бласта-сворду, единственному мужчине в их «девичьем коллективе» повезло меньше, в некотором роде. Им не дрались вообще. В принципе. Его берегли, с него фактически сдували пушинки и пыль. Неторопливый, уверенный в своей силе, этот меч был литым куском металла, который весил намного больше Стикс и Масамуне вместе взятых. Если уверенность последней рождала её скорость, то уверенность Бласта-сворда рождала его сила.
Обычно он спокойно дремал за плечами своего хозяина, Анжила, который предпочитал использовать безликие шинровские клинки, которыми не дорожили, потому что они не были индивидуальными и отливались в неограниченных количествах. Его считали семейной реликвией, и перед каждым боем коротко просили его об удачи. И Бласта-сворд тоже любили, как единственного и неповторимого друга и помощника.
Стикс было тяжелее. Начать можно хотя бы с проблемы идентификации. Широкое красное лезвие, украшенное магическими знаками, могло легко отнести её к палашам. Вычурная гарда с длинной рукоятью и крупным камнем на конце – к шпагам или рапирам. Но один факт был известен точно: Стикс была необычайно красивым мечом.
Но как любая красивая девушка, она была ревнива. И её хозяин, казалось, совсем не интересуется чувствами своего меча. С него могло статься взять на тренировку любой попавшийся под руку заострённый кусок металла ( как эти мечи называла сама Стикс) и проигнорировать её. Масамуне и Бласта-сворд могли в таких случаях только морально поддержать свою подругу, тихо упиваясь своим счастьем в виде двух верных хозяев.
Стикс, будь она девушкой, наверное, била бы посуду и закатывала бурные скандалы Генезису, но она была такого удовольствия лишена, и выражала своё недовольство другими способами. После таких «измен» Стикс начинала бунтовать, и, если Рапсодосу, который и был её хозяином, не грозила опасность, упорно не желала ничего резать и рубить.
Обычно всё заканчивалось тем, что Сефирот или Анжил брали меч в руки, до этого обвинённый в плохой заточке и спонтанной разбалансировке, и плавными, размеренными движениями наносили различные удары, проверяя распределение веса, или пробегали пальцами по лезвию, определяя степень его остроты. А недовольный хозяин стоял в стороне и раздражённо сверкал глазами.
Да, эти двоё стоили друг друга. Стикс, возможно, мечтала бы служить другому, если бы не одно «но». Фамилия у Генезиса была говорящая, и поэтическое отношение к жизни перекладывалось и на меч. Когда на него накатывало хорошее настроение, он мог обратиться к ней после её «протеста»: «Стикс, моя верная красавица, ты же знаешь, что у меня есть одна спутница – это ты. Будь хорошей девочкой, не ссорься со мной».
В такие минуты всё холодное оружие, хранившееся в арсенале тихо ей завидовало.
Сефирот с Анжилом только переглядывались и тихо усмехались, ведь они оба тоже считали свои мечи живыми существами. Остальные солджеры, если им доводилось слышать эти «разговоры», тихо крутили пальцем у виска и обвиняли во всём пагубное влияние «Loveless».
Стикс, Масамуне и Бласта-сворд знали, что они будут верны своим хозяевам до конца жизни. Масамуне погубила Нибельхельм, а затем исчезла, когда поняла, что не сможет последовать за Сефиротом в Лайф-стрим. Бласта-сворд верно служил Заку Фейру, а затем и Клауду Страйфу, и, сопротивляясь времени, продолжал олицетворять честь и гордость солджера.
А Стикс, разлучённая с Генезисом, ждала в тёмной, сырой пещере, сбрасывая со своего лезвия ползущую со всех сторон ржавчину. Она ждала, когда знакомый голос её хозяина позовёт её. Она была готова ждать столько, сколько потребуется.
Автор: Тайла ака Dark Blue
Фэндом: Final Fantasy: Crisis Core
Пейринг: Стикст/ Рапсодос
Рейтинг: G
Жанр: ангст
Дисклеймер: всё моё, никому не отдам.
Статус: завершён
От автора: POV Стикс
Воспринимать меч как простое оружие для убийства – это пошло. И низко. Воспринимать меч как живое существо может только воин. (с) неизвестный самурай
Стикс была девушкой. Красивой, нравной и смертоносной. Но, томясь в плену арсенала, куда её запирали, она тосковала как любое живое существо.
Хотя, признаться, соседи у неё были великолепные.
Справа – Масамуне, нодати, спокойная в своей стремительности и уникальности. Ещё бы – двухметровая катана не могла принадлежать абы кому, и всегда была в центре внимания. Идеально сбалансированная, лишённая вычурной крикливости, с простыми и завораживающими линиями острого клинка, Масамуне была звездой. Потому что её хозяином был сам Сефирот. Никому другому она бы не далась в руки.
Стикс тихо завидовала подруге, но и много не понимала. Масамуне не берегли, как зеницу ока, её признавали прекрасным мечом и относились к ней, как к верному товарищу, который не может подвести. И дай-катана всегда оправдывала эти ожидания.
Она никогда не ломалась, даже не гнулась, какой бы сокрушительный удар не принимало её лезвие. Она никогда не тупилась и ни одна зазубрина не искажала её облика. Только её хозяин мог без опаски взять её в руки, любой другой рисковал получить «случайную» царапину, которая могла оказаться летальной.
Вместе они составляли прекрасный дует: уникальный клинок в руках уникального человека. Непобедимый дует, который не знал себе равных, который никогда не проигрывал.
Стикс неоднократно встречалась в бою с Масамуне. И очень редко дай-катана проигрывала. Их хозяева были друзьями, иногда позволяющие себе поразмяться, пока остальные Солджеры отдыхали. Даже если Стикс каким-то образом удавалось повредить лезвие, Масамуне сразу восстанавливалась, рьяно служа тому, чьей почти наверняка единственной привязанностью была. Для Сефирота был один-единственный меч на всём свете – его Масамуме.
Бласта-сворду, единственному мужчине в их «девичьем коллективе» повезло меньше, в некотором роде. Им не дрались вообще. В принципе. Его берегли, с него фактически сдували пушинки и пыль. Неторопливый, уверенный в своей силе, этот меч был литым куском металла, который весил намного больше Стикс и Масамуне вместе взятых. Если уверенность последней рождала её скорость, то уверенность Бласта-сворда рождала его сила.
Обычно он спокойно дремал за плечами своего хозяина, Анжила, который предпочитал использовать безликие шинровские клинки, которыми не дорожили, потому что они не были индивидуальными и отливались в неограниченных количествах. Его считали семейной реликвией, и перед каждым боем коротко просили его об удачи. И Бласта-сворд тоже любили, как единственного и неповторимого друга и помощника.
Стикс было тяжелее. Начать можно хотя бы с проблемы идентификации. Широкое красное лезвие, украшенное магическими знаками, могло легко отнести её к палашам. Вычурная гарда с длинной рукоятью и крупным камнем на конце – к шпагам или рапирам. Но один факт был известен точно: Стикс была необычайно красивым мечом.
Но как любая красивая девушка, она была ревнива. И её хозяин, казалось, совсем не интересуется чувствами своего меча. С него могло статься взять на тренировку любой попавшийся под руку заострённый кусок металла ( как эти мечи называла сама Стикс) и проигнорировать её. Масамуне и Бласта-сворд могли в таких случаях только морально поддержать свою подругу, тихо упиваясь своим счастьем в виде двух верных хозяев.
Стикс, будь она девушкой, наверное, била бы посуду и закатывала бурные скандалы Генезису, но она была такого удовольствия лишена, и выражала своё недовольство другими способами. После таких «измен» Стикс начинала бунтовать, и, если Рапсодосу, который и был её хозяином, не грозила опасность, упорно не желала ничего резать и рубить.
Обычно всё заканчивалось тем, что Сефирот или Анжил брали меч в руки, до этого обвинённый в плохой заточке и спонтанной разбалансировке, и плавными, размеренными движениями наносили различные удары, проверяя распределение веса, или пробегали пальцами по лезвию, определяя степень его остроты. А недовольный хозяин стоял в стороне и раздражённо сверкал глазами.
Да, эти двоё стоили друг друга. Стикс, возможно, мечтала бы служить другому, если бы не одно «но». Фамилия у Генезиса была говорящая, и поэтическое отношение к жизни перекладывалось и на меч. Когда на него накатывало хорошее настроение, он мог обратиться к ней после её «протеста»: «Стикс, моя верная красавица, ты же знаешь, что у меня есть одна спутница – это ты. Будь хорошей девочкой, не ссорься со мной».
В такие минуты всё холодное оружие, хранившееся в арсенале тихо ей завидовало.
Сефирот с Анжилом только переглядывались и тихо усмехались, ведь они оба тоже считали свои мечи живыми существами. Остальные солджеры, если им доводилось слышать эти «разговоры», тихо крутили пальцем у виска и обвиняли во всём пагубное влияние «Loveless».
Стикс, Масамуне и Бласта-сворд знали, что они будут верны своим хозяевам до конца жизни. Масамуне погубила Нибельхельм, а затем исчезла, когда поняла, что не сможет последовать за Сефиротом в Лайф-стрим. Бласта-сворд верно служил Заку Фейру, а затем и Клауду Страйфу, и, сопротивляясь времени, продолжал олицетворять честь и гордость солджера.
А Стикс, разлучённая с Генезисом, ждала в тёмной, сырой пещере, сбрасывая со своего лезвия ползущую со всех сторон ржавчину. Она ждала, когда знакомый голос её хозяина позовёт её. Она была готова ждать столько, сколько потребуется.
Название: Победить себя
Автор: Тайла ака Dark Blue
Фэндом: Final Fantasy: Dissidia
Пейринг: Клауд/ Клауд
Рейтинг: G
Жанр: экш, размышления, лёгкий ангст
Дисклеймер: всё моё, никому не отдам.
Статус: завершён
От автора: Встреча двух Страйфов на полях Диссидии
Не сказать, что бывший Солдат был сильно удивлён. В конце концов, он много что повидал за свою жизнь, включая безумных генералов, горящие города, падающие на голову метеориты и другие приятные мелочи жизни. Но всё же он был озадачен.
Перед Клаудом Страйфом, держа наперевес Бласта-сворд, стоял… Клауд Страйф. Случайный зритель сей молчаливой экспозиции подумал бы, что он сошёл с ума. Но ни один из двух имеющихся в наличии Страйфов с ним бы не согласился.
Первый, одетый во всё чёрное, с единственным наплечником и огромным мечом-трансформером в правой руке, уже успел дважды ( даже трижды, считая нибельхельмский инцидент) убить Сефирота ( или же воплотившуюся в его виде Дженову), почти трижды спасти мир, обзавестись вышеупомянутым мечом, купить и нежно полюбить мотоцикл Фенрир и прожить почти двадцать пять лет.
Второй, больше похожий на растрёпанного чокобо, был одет в стандартную форму Солдата Шинры, свято верил в то, что был близким другом Сефирота, уже пережил смерть Зака, но ещё не потерял Айрис. Было второму чуду двадцать один год.
Два Клауда, между которыми лежало четыре года жизни и масса событий, недоверчиво разглядывали один другого.
Страйф-старший думал, что в последней битве его слишком сильно приложили мечом по голове, или же нестабильная структура Диссидии начала разрушаться, порождая такие вот логические парадоксы. Или же, как обычно, во всём была виновата Дженова со своими «детьми».
Страйфу-младшему было легче. Он искренне верил, что это происки Шинры и воскресшего на «радость» всем Сефирота. Вопросом, как Шинра и Сефирот могли повлиять на другой мир, этот Клауд себя не озадачивал.
«Надо же. Я правда был похож на чокобо. Какой досадный изъян. И меч держал неправильно, да и сам он был, прости меня, Зак, слишком громоздким. И стрижка слишком длинная. Молодость-молодость» - лениво развивал в голове цепь мыслей Клауд номер раз.
«Что эта «Шинра» придумала на этот раз? Насколько силён этот клон?» - недружелюбно прикидывал Клауд номер два.
«Ну ладно» - пронеслось в головах обоих Солдат, когда они, стремительно сократив дистанцию, скрестили мечи.
Возможно, встреться в мире Диссидии два Зака Фейра, всё сложилось бы иначе. Скорее всего, они бы быстро нашли общий язык, и Хаос с Космосом, подливая друг другу валерьянки, с дрожью наблюдали, как Зак в квадрате тихо сводит с ума и без того неустойчивый мир, вместе с врагами, друзьями и богами в качестве бесплатного приложения.
Но судьбе было угодно, чтобы на поле боя сошлись два Клауда Страйфа. И итог мог быть только один.
Старший беззастенчиво теснил младшего, хотя бы потому, что прекрасно знал все свои старые приёмы, которые можно использовать с таким оружием, как монолитный огромный меч. К тому же, Клауд додумался разложить свой собственный, и теперь дрался двумя руками, размеренно выматывая своего оппонента.
Младшей версии не оставалось ничего другого, кроме как отбиваться от атак, скорость которых только увеличивалась. Ещё никогда он, Клауд Страйф, Солдат первого класса, не сталкивался с таким опасным и опытным противником, который словно знал наперёд все его действия.
Бой продолжался в несокрушимом молчании, и только звон мечей разрывал повисшую тишину. Оба уже осознали, что конец близко, и он будет точно не в радость молодому Страйфу. Последний, прекрасно это понимая, старался держать дистанцию, выигрывая время для короткой передышки, но все его попытки молниеносно пресекались мелькавшими тут и там мечами.
«Если я его убью, ещё неизвестно, что случится со мной. Но он не отступит. Я бы не отступил.» - единственной заботой Клауда на данный момент был вопрос, что делать, когда он победит. Он знал, что именно «когда», а не «если». Чувствовал выработанным инстинктом воина. Убить нельзя – опасно, оставить в сознании – ещё опаснее, не дай Бог, попадётся этот птенец на глаза Сефироту или кому-нибудь из сторонников Хаоса.
«А что, если…» - один резкий блокирующий удар, вторым мечом осторожно, чтобы не перерубит сухожилия или не отрубить кисть вообще, выбивается Бласта-сворд из рук. Скользящее движение, и противник сгибается пополам, получив рукоятью меча в солнечное сплетение. Удар подлый, но в своей подлости не дающий осечек. С грустным звоном Бласта-сворд отлетает в сторону.
В сражении силы и ловкости чаще всего побеждает ловкость. Именно ловкость Клауда помогла ему бескровно обезоружить себя в более молодой версии и почти нежно, ударить ребром ладони по болевой точке, отправляя Клауда-младшего в сладкий мир сна.
Убедившись, что «чокобёнок» точно спит, Клауд закинул мечи в ножны, висящие за спиной, и взял в руки Бласта-сворд.
«Почему я не помню этого? Или же он – это я в другой реальности?» - задавал он безответные вопросы себе самому, разглядывая блестящее лезвие.
- О, ты его всё же не убил, - низкий, рокочущий голос за спиной раздался, как гром средь ясного неба. Резко обернувшись, Клауд встретился глазами с Хаосом.
- Убери железку, она тебе сейчас не поможет. – против собственной воли Страйф опустил меч. – Ну и что ты с ним будешь делать? Раз уж в моих обязанностях разбираться с поверженными бойцами Космос, то я могу спросить совета у гуманного победителя – ехидно бросил Хаос.
- С ним? – быстрый взгляд на беззащитную тушку. – Отправить домой.
- И только? Страйф, я был о тебе более высокого мнения.
- И только. Хотя, стоп, подожди. Почему я не помню этого поединка, если я – это он?
- Так пожелала твоя предыдущая реинкарнация, - пожал плечами антагонист.
- Хм… Тогда он тоже не должен помнить, - Клауд осторожно положил меч рядом с человеком, которому ещё только придётся хлебнуть горя.
Ему не было жаль, ему не хотелось защитить, он знал – так надо. Единственное, что ему хотелось исправить, так это смерть Айрис. Но что-то подсказывало Клауду, что это невозможно.
- Как скажешь. – Хаос щёлкнул пальцами, и через секунду побеждённый Страйф исчез. – Знаешь, ты каждый раз делаешь один и тот же выбор. Не пора ли уже что-то поменять?
- Нет, не пора. Ещё надо закончить кое-какие дела. – после небольшой паузы ответил Клауд. И, не прощаясь, двинулся в путь. Клауд знал, что здесь, в Диссидии, есть шанс изменить своё прошлое, исправить роковые ошибки. Но он знал, что ещё не готов к такому, не готов измениться в один миг. Когда-нибудь, через десять-пятнадцать-сто жизней, он сможет оставить свои воспоминания о Диссидии, но не сейчас.
Клауд Страйф, один из последних, имеющих силу Солдата, двигался навстречу следующей битве…
Клауд Страйф проснулся от громких голосов своих друзей, раздающихся на первом этаже гостиницы, где они остановились накануне. Минуту он лежал, закинув руки за голову, и вспоминал удивительно реалистичный сон. Потом, тряхнув головой, спустился к своим спутникам.
- Знаешь, Тифа, мне сегодня снился странный сон, - скажет он позже своей подруге детства, когда они все вместе будут идти по городу, направляясь по призрачным следам Сефирота куда-то в неизвестность.
- Какой? – мягкий взгляд влюблённых глаз, который он не замечал с упорством любящего другую.
- Мне снилось, что я сражаюсь сам с собой…
Автор: Тайла ака Dark Blue
Фэндом: Final Fantasy: Dissidia
Пейринг: Клауд/ Клауд
Рейтинг: G
Жанр: экш, размышления, лёгкий ангст
Дисклеймер: всё моё, никому не отдам.
Статус: завершён
От автора: Встреча двух Страйфов на полях Диссидии
Не сказать, что бывший Солдат был сильно удивлён. В конце концов, он много что повидал за свою жизнь, включая безумных генералов, горящие города, падающие на голову метеориты и другие приятные мелочи жизни. Но всё же он был озадачен.
Перед Клаудом Страйфом, держа наперевес Бласта-сворд, стоял… Клауд Страйф. Случайный зритель сей молчаливой экспозиции подумал бы, что он сошёл с ума. Но ни один из двух имеющихся в наличии Страйфов с ним бы не согласился.
Первый, одетый во всё чёрное, с единственным наплечником и огромным мечом-трансформером в правой руке, уже успел дважды ( даже трижды, считая нибельхельмский инцидент) убить Сефирота ( или же воплотившуюся в его виде Дженову), почти трижды спасти мир, обзавестись вышеупомянутым мечом, купить и нежно полюбить мотоцикл Фенрир и прожить почти двадцать пять лет.
Второй, больше похожий на растрёпанного чокобо, был одет в стандартную форму Солдата Шинры, свято верил в то, что был близким другом Сефирота, уже пережил смерть Зака, но ещё не потерял Айрис. Было второму чуду двадцать один год.
Два Клауда, между которыми лежало четыре года жизни и масса событий, недоверчиво разглядывали один другого.
Страйф-старший думал, что в последней битве его слишком сильно приложили мечом по голове, или же нестабильная структура Диссидии начала разрушаться, порождая такие вот логические парадоксы. Или же, как обычно, во всём была виновата Дженова со своими «детьми».
Страйфу-младшему было легче. Он искренне верил, что это происки Шинры и воскресшего на «радость» всем Сефирота. Вопросом, как Шинра и Сефирот могли повлиять на другой мир, этот Клауд себя не озадачивал.
«Надо же. Я правда был похож на чокобо. Какой досадный изъян. И меч держал неправильно, да и сам он был, прости меня, Зак, слишком громоздким. И стрижка слишком длинная. Молодость-молодость» - лениво развивал в голове цепь мыслей Клауд номер раз.
«Что эта «Шинра» придумала на этот раз? Насколько силён этот клон?» - недружелюбно прикидывал Клауд номер два.
«Ну ладно» - пронеслось в головах обоих Солдат, когда они, стремительно сократив дистанцию, скрестили мечи.
Возможно, встреться в мире Диссидии два Зака Фейра, всё сложилось бы иначе. Скорее всего, они бы быстро нашли общий язык, и Хаос с Космосом, подливая друг другу валерьянки, с дрожью наблюдали, как Зак в квадрате тихо сводит с ума и без того неустойчивый мир, вместе с врагами, друзьями и богами в качестве бесплатного приложения.
Но судьбе было угодно, чтобы на поле боя сошлись два Клауда Страйфа. И итог мог быть только один.
Старший беззастенчиво теснил младшего, хотя бы потому, что прекрасно знал все свои старые приёмы, которые можно использовать с таким оружием, как монолитный огромный меч. К тому же, Клауд додумался разложить свой собственный, и теперь дрался двумя руками, размеренно выматывая своего оппонента.
Младшей версии не оставалось ничего другого, кроме как отбиваться от атак, скорость которых только увеличивалась. Ещё никогда он, Клауд Страйф, Солдат первого класса, не сталкивался с таким опасным и опытным противником, который словно знал наперёд все его действия.
Бой продолжался в несокрушимом молчании, и только звон мечей разрывал повисшую тишину. Оба уже осознали, что конец близко, и он будет точно не в радость молодому Страйфу. Последний, прекрасно это понимая, старался держать дистанцию, выигрывая время для короткой передышки, но все его попытки молниеносно пресекались мелькавшими тут и там мечами.
«Если я его убью, ещё неизвестно, что случится со мной. Но он не отступит. Я бы не отступил.» - единственной заботой Клауда на данный момент был вопрос, что делать, когда он победит. Он знал, что именно «когда», а не «если». Чувствовал выработанным инстинктом воина. Убить нельзя – опасно, оставить в сознании – ещё опаснее, не дай Бог, попадётся этот птенец на глаза Сефироту или кому-нибудь из сторонников Хаоса.
«А что, если…» - один резкий блокирующий удар, вторым мечом осторожно, чтобы не перерубит сухожилия или не отрубить кисть вообще, выбивается Бласта-сворд из рук. Скользящее движение, и противник сгибается пополам, получив рукоятью меча в солнечное сплетение. Удар подлый, но в своей подлости не дающий осечек. С грустным звоном Бласта-сворд отлетает в сторону.
В сражении силы и ловкости чаще всего побеждает ловкость. Именно ловкость Клауда помогла ему бескровно обезоружить себя в более молодой версии и почти нежно, ударить ребром ладони по болевой точке, отправляя Клауда-младшего в сладкий мир сна.
Убедившись, что «чокобёнок» точно спит, Клауд закинул мечи в ножны, висящие за спиной, и взял в руки Бласта-сворд.
«Почему я не помню этого? Или же он – это я в другой реальности?» - задавал он безответные вопросы себе самому, разглядывая блестящее лезвие.
- О, ты его всё же не убил, - низкий, рокочущий голос за спиной раздался, как гром средь ясного неба. Резко обернувшись, Клауд встретился глазами с Хаосом.
- Убери железку, она тебе сейчас не поможет. – против собственной воли Страйф опустил меч. – Ну и что ты с ним будешь делать? Раз уж в моих обязанностях разбираться с поверженными бойцами Космос, то я могу спросить совета у гуманного победителя – ехидно бросил Хаос.
- С ним? – быстрый взгляд на беззащитную тушку. – Отправить домой.
- И только? Страйф, я был о тебе более высокого мнения.
- И только. Хотя, стоп, подожди. Почему я не помню этого поединка, если я – это он?
- Так пожелала твоя предыдущая реинкарнация, - пожал плечами антагонист.
- Хм… Тогда он тоже не должен помнить, - Клауд осторожно положил меч рядом с человеком, которому ещё только придётся хлебнуть горя.
Ему не было жаль, ему не хотелось защитить, он знал – так надо. Единственное, что ему хотелось исправить, так это смерть Айрис. Но что-то подсказывало Клауду, что это невозможно.
- Как скажешь. – Хаос щёлкнул пальцами, и через секунду побеждённый Страйф исчез. – Знаешь, ты каждый раз делаешь один и тот же выбор. Не пора ли уже что-то поменять?
- Нет, не пора. Ещё надо закончить кое-какие дела. – после небольшой паузы ответил Клауд. И, не прощаясь, двинулся в путь. Клауд знал, что здесь, в Диссидии, есть шанс изменить своё прошлое, исправить роковые ошибки. Но он знал, что ещё не готов к такому, не готов измениться в один миг. Когда-нибудь, через десять-пятнадцать-сто жизней, он сможет оставить свои воспоминания о Диссидии, но не сейчас.
Клауд Страйф, один из последних, имеющих силу Солдата, двигался навстречу следующей битве…
Клауд Страйф проснулся от громких голосов своих друзей, раздающихся на первом этаже гостиницы, где они остановились накануне. Минуту он лежал, закинув руки за голову, и вспоминал удивительно реалистичный сон. Потом, тряхнув головой, спустился к своим спутникам.
- Знаешь, Тифа, мне сегодня снился странный сон, - скажет он позже своей подруге детства, когда они все вместе будут идти по городу, направляясь по призрачным следам Сефирота куда-то в неизвестность.
- Какой? – мягкий взгляд влюблённых глаз, который он не замечал с упорством любящего другую.
- Мне снилось, что я сражаюсь сам с собой…
суббота, 19 июня 2010
09:01
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
среда, 02 июня 2010
03:16
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
четверг, 20 мая 2010
22:03
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
вторник, 04 мая 2010
00:55
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
понедельник, 05 апреля 2010
01:50
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
понедельник, 31 августа 2009
00:56
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра